РАЗЫСКИВАЮТСЯ НАЗВАННЫЕ БРАТЬЯ, ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА НОЧНОГО ДОЗОРА НОМЕР ТРИ

персонаж и отношения

Всей шестерке (включая Беренис), которая ныне всерьез рассматривает друг друга не как друзей, но как семью, не повезло родиться в Великобритании за несколько лет до начала второй мировой войны. Они родились в совершенно разных семьях, у совершенно разных людей. Часть из этих людей была Иными, часть – простыми смертными. Часть их родителей работала в Дозорах, но часть не имела к ним никакого отношения и даже не подозревала о факте существования оных. Их объединило одно: эвакуация детей из промышленных центров в сельскую местность для сохранения их безопасности и благополучия. Так все они оказались на севере страны в огромном поместье мистера Брайтона – оперативника Ночного Дозора с большим стажем, что находился в отставке из-за полученной при исполнении травмы.
У Брайтона дети учились, как простым человеческим истинам, так и истинам магическим. Он рассказывал им о Ночном Дозоре, о борьбе добра со злом, о примитивной магии, которой неинициированные дети еще не владели. Он не скрывал от них, что нарочно собрал у себя либо детей своих бывших сослуживцев, либо просто Иных – желал помочь именно им, так как считал, что многое может им дать и многому научить. Это не было лживо.
Дети пробыли у Брайтона четыре года, после чего настало время возвращаться домой. Но так сложились обстоятельства, что части из них некуда было возвращаться, потому что родители либо погибли, либо были объявлены пропавшими без вести, либо уехали из страны, а часть, вернувшись, поняла, что дома их никто не ждет и делать им там совершенно нечего. Как бы там ни было, а все шестеро детей продолжили жить и учиться у Брайтона, не испытывая ни в чем нужды. Мальчиков готовили на оперативников, едва каждый из них изъявил желание, девочку – на аналитика, потому как она обладала даром пророка, и упускать подобное было нельзя.
Были и ссоры, и слезы, и драки, и конфликты. Было все. Но когда дети выросли, они действительно считали друг друга своей семьей, в которой принято прикрывать спины друг друга, помогать и никогда не бросать в беде. Постепенно мальчики повзрослели и поступили на службу в Ночной Дозор, а следом к ним присоединилась и Беренис, которой уже в ее 20 все вокруг твердили, что она должна стать аналитиком, а не оперативником, как «братья». Она никого не слушала и не намеревалась слушать, в том числе своих названных родственников, которые боялись не только за нее, но и за тех, кто окажется рядом, потому что прикрывать девчонку посреди боя – сбивать всю оперативную группу. Но Беренис упрямствовала, после пары больших ссор пришлось все-таки позволить ей не уходить в аналитики, а оставаться со всеми, хотя это доставляло немало проблем всем юношам, привычным работать в команде, но непривычным к необходимости таскать с собой балласт.
В Великобритании оперативная группа проработала до конца двадцатого века, после чего из-за крупного косяка двух юношей из пяти, их перевели в США, которые рассматривались в Великобритании, как самая настоящая дыра. Здесь был абсолютно безразличный глава Дозоров, так что следующие пятнадцать лет они занимались имитацией несуществующей деятельности и обустраивали свою жизнь в новой стране. Затем прежнего главу сменила Вирсавия – амбициозная волшебница вне категорий и началась чистка кадров. Третья оперативная группа под нее не попала, потому что не вызывала никаких подозрений в своей лояльности, вообще не интересуясь политикой. Но с приходом Вирсавии изменился и подход. Кажется, время отращивать пивное брюхо и ковырять в носу на рабочем месте подошло к концу.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ любовник
Edward Knight

персонаж и отношения

                                       
Эдвард хорошо помнит свой 1905. Он тогда первый раз появился на пороге Ночного Дозора США и заявил, что хочет служить оперативником. Его охотно приняли сначала стажером, но на этой должности он не продержался и месяца – сразу забрали в отдел. Навыки были подходящими.

Эдвард хорошо помнит свой 1955. Его лицо знала каждая Темная крыса в Нью-Йорке, а в оперативном отделе его ценили и уважали больше, чем, быть может, и самого начальника оперативников.

Эдвард хорошо помнит свой 1975. В тот год он утвердился в том, что Ночной Дозор под руководством пассивного лидера, которого он пренебрежительно окрестил «желе» - Огмы, изменился до неузнаваемости и это уже не та организация, в которой он работал раньше. Они все больше сдавали Дневному Дозору, Эдвард терял все больше соратников и все больше друзей. Легендарная первая оперативная группа как-то вдруг стала никому не нужна и их подвиги остались в архивах.

Эдвард хорошо помнит свой 1990. Он так достал весь Ночной Дозор, включая Огму, своими бесконечными инициативами, что после очередного, полусамовольного, хотя и успешного задания, его группу расформировали. «За былые заслуги» Эдварда не уволили, а отправили «по очень важному делу» на один из островов Нью-Йорка, который назывался «Северный брат». Здесь его назначили смотрителем недействующего маяка и артефакта, который Ночной Дозор не использовал, но хранил на этом острове уже двести лет. Наказание было бессрочным – энтузиасты, ратующие за дело Ночного Дозора, при Огме, никому нужны не были. Так началась ссылка Эдварда, которой суждено было продлиться долгие тридцать лет.

Эдвард пытался бороться: с собой, со скукой, с ленью, с начальством, с днями, похожими один на другой, как две капли воды. Но это не помогало. Он смотрел за артефактом. Правда, смотрел. Только зачем? Ведь его никто даже не пытался никогда похитить. И хотя среди архивных крыс ходили байки, основанные на предсказании сумасшедшего пророка давности, о том, что настанет день, когда за артефактом придет «мать матерей», за ним никто не приходил и, кажется, даже не собирался.

Руководство в Дозоре полностью сменилось три года назад. К власти пришла Вирсавия, проведшая мощную кадровую чистку, многие из сотрудников, что потеряли прежде свои места, вернулись на работу. Пожалуй, Эдвард с его послужным списком, тоже мог бы. Да вот только тридцать лет в полном одиночестве за книгами и созерцанием красот природы совместно со старым дворнягой-псом, отбили у него всякое желание хоть раз еще появиться на пороге офиса Дозора.

Все изменится в начале октября 2020 года. В эту ночь Эдвард проснется от странного чувства присутствия чужой Темной Силы столь мощной, что он, пожалуй, никогда такого не видел. И ведьма, стоящая над артефактом, который она за полминуты извлекла из под земли, подтвердит это: у нее всегда было все в порядке с самомнением. По-правде говоря, Эдвард не поверит своим глазам, но все-таки попытается помешать Елизавете. Никто не может забрать то, что его оставили охранять. Никто. Не в его смену. Но с Высшей Темной шибко долго не поспоришь. Так что, проснувшись поутру живым, но изрядно потрепанным, не сумевший исполнить свой долг, Эдвард сделает то, чего поклялся больше никогда не делать: он отправится в Ночной Дозор.

Провалить такое простое задание было, конечно, очень позорно, но разговор с Вирсавией, отчего-то, выльется не в увольнение, а в сделку: вернет артефакт – получит обратно свое место главы оперативной группы номер один и возможность набрать себе сотрудников, исходя из личных предпочтений. Так уж вышло, что Дозору теперь нужны такие энергичные и готовые к борьбе люди, как Эд.

Найти Темную, которой проиграл артефакт, было не сказать, чтобы очень сложно. Ведьм такого уровня в Нью-Йорке было немного, ведьм, которые отрицали власть Дозоров и Договора, а потому, объединялись в Ковен в гигантском особняке – и того меньше. Делать нечего, и Эдвард вполне открыто направится договариваться о возврате безделушки, готовый, если потребуется, умереть за это. Дверь откроет Елизавета и отчего-то замрет на месте, буравя его взглядом. И в этом взгляде, казалось, была целая жизнь. Найту в ту пору будет сложно понять, в чем конкретно кроется суть проблемы. Об этом ему станет известно намного позже.

Биться с Елизаветой на ее территории это как засунуть голову в пасть крокодилу и надеяться, что все разрешится как-нибудь само. А потому, недолго думая, Эдвард просто вежливо попросит вернуть артефакт на место, пояснив, почему для него это важно. К его удивлению, ведьма согласится. И мужчине не стоит знать, что это потому что она уже успела снять с него копию, которую он и получит. Как бы там ни было, а в офис он вернется со своим псом, безделушкой и решительной готовностью служить Ночному Дозору. Снова.

Вирсавия сдержит слово: тем же днем Эдвард получит назначение главой оперативной группы, которая принадлежала ему десятилетия назад, служебную квартиру, денег на первое время, совет побриться и купить нормальную одежду, а то ходит, как бомж.

Так он и поступит. Они с псом попрощаются с маяком, что годами был Эдварду домом, и переедут в квартиру в Бруклине. Найт побреется, купит новую одежду и даже смартфон.

В довесок к ним деловой костюм.

Пригласит Темную ведьму в «Метрополитен-оперу».

И она почему-то согласится.

✺ А согласится она из-за жестокой шутки Сумрака. Дело в том, что Эдвард – точная визуальная копия Ярослава, мужчины, которого Елизавета любила две тысячи лет назад и которого потеряла, уступив всю свою человечность устремлению найти способ создать Иного из человека. Способ она нашла, но чудовище, которым она стала в поисках, уже не было нужно Ярославу. Он был смертным и предпочел умереть, унеся в могилу часть души и сердца Елизаветы. Возможно, последнюю часть. Воспоминания об этом долгое время будут заблокированы в сознании ведьмы в силу сюжетных причин, но встретив Эдварда, она начнет вспоминать то, что, кажется, вообще потеряла надежду вспомнить.
✺ Да, где-то на задворках будет мелькать идея того, что Эдвард не просто похож, он – реинкарнация давно умершего Ярослава. Но так как этот момент не освещен каноном, так ли это на самом деле, вероятнее всего, окажется за кадром. Но, как игрок, я буду считать, что так xD
✺ Мне очень нравится имя и фамилия персонажа, но если вам не ложится на образ, вы можете их сменить;
✺ Внешность Макса Айронса меняется, но сильно со скрипом, потому что Ребекка Фергюсон и Макс Айронс это космос;
✺ Биографические данные до того, что указано в заявке, остаются вам на откуп, в том числе по части личной жизни;
✺ Очень хотелось бы, чтобы вы имели возможность писать не менее пары постов в неделю.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ сестра
Eileen O’Shea

персонаж и отношения

                                       
Эйлин родилась в викторианской Англии и была отдана в пансионат своими не слишком состоятельными родителями, которые изыскивали резервы для ее обучения, хотя сами жили не сказать, чтобы на очень широкую ногу. Так что, когда ее мать умерла, а отец испарился, такой итог ее истории никого не удивил. Сама девочка разницы не заметила. Родителей она не знала, родственников, которые не пожелали ее забирать, а только продолжили оплачивать обучение, чтобы не брать на себя ответственность за чужого ребенка – тоже. Так что, пансионат стал для нее родным домом, равно как и его воспитанницы – семьей. Среди этой семьи самыми близкими для Эйлин оказались две девушки – Шейла и Катарина, которых годами позже она назовет своими сестрами и с которыми действительно станет семьей.
Эйлин, в отличие от подруг, родилась простой смертной и будущее свое представляла вполне ясно, предполагая, что бедной родственнице никто не будет рад, а стало быть, и выйти замуж ей удачно не удастся. Предприимчивый ее ум, однако, вполне допускал, что работа гувернантки в каком-нибудь знатном доме поможет, со временем, найти нужного жениха. Для этого у нее были все данные: красивое лицо, умение себя вести, а что важнее – подать и хитрость, какой не славились ни Шейла, ни Катарина.
Планам сбыться было не суждено, потому что когда Эйлин было всего двенадцать лет, в пансионат прибыл мистер Пфайзер. Визиты богатых покровителей не были редкостью, но этот мужчина принял решение забрать трех девочек с собой и у них, в сущности, не было выбора, потому что никто им его не предоставлял.
Путешествие далеко за море казалось чем-то невообразимым, США встретили «сестер» приветливо и радушно. Мистер Пфайзер не скупился ни на новые наряды, ни на учителей, ни на иные нужды. За это, однако, девочкам пришлось расплачиваться своей честью. Воспитанные в викторианской морали, они были в ужасе, в том числе тогда, когда Пфайзер взял в жены старшую – Катарину, но сожительствовать с Шейлой и Эйлин не перестал. Эта история покалечила всех девушек, но на младшей, кажется, оставила наибольший след.
Пфайзер сам вырастил своих палачей. Взяв сестер забитыми тихими девочками с викторианским воспитанием, он сам нанимал им лучших учителей, покупал лучшие книги, знакомил с видными деятелями современности. Это развивало их, это же, со временем, привело их к пониманию неправильности происходящего.
Для Эйлин ситуация осложнялась тем, что она, в отличие от Шейлы и Катарины, Иной не была. До того самого дня, как Пфайзер отвез ее в Париж, к ведьме, чье имя она не запомнила. Вернулась в США она уже весьма посредственной, но все-таки инициированной Темной ведьмой. Это одновременно приводило девушку в восторг и пугало. Но как бы там ни было, а то, что им предстояло, пугало Эйлин еще больше.
Пфайзер получил тридцать восемь ножевых ранений, когда поехал по делам в Великобританию, прихватив с собой жену и двух любовниц. Они давно это планировали, у них были друзья, готовые помочь, а потому, несмотря на длительные разбирательства, девушек в свершенном признали невиновными. Они вернулись в США, где Катарина вступила в наследство, а Эйлин, несмотря на то, что была Темной, еще долго отходила от произошедшего, а возможно, вообще от всей их жизни.
Прошло время, прежде чем все девушки пришли в себя достаточно, чтобы сначала разобраться с делами, переехать в новый дом, спалив старый, а затем открыть Академию для одаренных юных дам, поклявшись себе в том, что ни одна из их воспитанниц в жестоком мужском мире не познает той боли и того унижения, что познали они сами. Позже идея с Академией расширилась и переросла в масштабную благотворительную деятельность, среди которой был и остается фонд помощи женщинам, пострадавшим от насилия, а также сеть центров временного пребывания для женщин, оказавшихся в сложной ситуации.
Все это время Эйлин была преподавателем в Академии и единственной из сестер, кто пекся о воспитанницах так, как никто другой не смог бы. По иронии судьбы, инициированная Темной, Эйлин имеет самое доброе сердце и мягкий нрав из всех трех О’Ши. Кажется, именно она до сих пор не справилась с травмами, нанесенными им больше ста лет назад и, кажется, именно она никак не перестанет просыпаться от кошмаров, где Пфайзер снова жив.
Два года назад Эйлин стала директором Академии, что поначалу вызвало в ней суеверный ужас, потому что ей мнилось, что она не была готова нести ответственность такого уровня. Отчасти, так оно и было. Но именно этот опыт, в конечном счете, стал учить ее перерастать собственные страхи и сомнения. Воспитанницы Академии смотрят на нее, они равняются на нее, они хотят быть такой, как она. И это очень много для той, кому нужно просто увериться в том, что к прежней жизни и ее кошмарам они никогда не вернутся.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ союзник, противник и любовник в одном лице
Lucius Gaines

персонаж и отношения

                                       
Наше с тобой первое знакомство произошло в 1467 году, когда ты скрывался под личиной Уильяма Буршье, а я строила из себя младшую сестру королевы Елизаветы Вудвилл. На деле же ты уже на тот момент был главой одной из крупнейших стай оборотней Англии, твое влияние доходило даже до континентальной Европы. Разумеется, такой союз был выгоден нам обоим. Я снабжала тебя и твоих волчат всеми необходимыми зельями, чтобы порабощать все новые стаи, а ты, взамен, гарантировал мне и моей любимой старшей сестре что-то на подобии безопасности. Разумеется, мы с Елизаветой были самостоятельны, но союзники же лишними не бывают, тем более такие сильные. Мы разделяли долгое время не только идеи, но и ложе. Пожалуй, ты был моей самой большой любовью и ошибкой. Почти через двадцать лет совместной жизни мы расстались, и тогда ты мог впервые наблюдать мои искренние слезы, ведь я хотела быть свободной женщиной, отправиться на север вместе с сестрой, в то время как ты был на пике популярности. Мы были нужны друг другу, но наш эгоизм не смог дать возможность кому бы то ни было пойти на уступки. Мы встречались в Европе не один раз, но наши отношения больше никогда не станут прежними, мы уже не доверяли друг другу, как это было раньше. У нас были достаточно странные представления о любви. Мы воссоединились снова в Лондоне в начале восемнадцатого века, тебе была нужна помощь, а я чувствовала себя на пике своих возможностей. В то же время я показываю тебе своего новорожденного сына, Кристана, который конечно же был твоим, но вслух этого я никогда не произносила. Именно его я полюбила по-настоящему. Правда, у этой любви тоже оказался определенный срок, всего десять лет, пока ты не наградил мальчика проклятьем оборотня. Он не уродился иным, как моя младшая дочь Лорейн, а потому другим способом сделать его Иным нельзя. Это отдалило нас, поскольку все же я испытывала определенную неприязнь к Низшим. Однако, мы были вместе, даже когда оба Дозора решили открыть на нас охоту. В 1901 году мы находим себе новый дом в Америке, свободной стане, ища союзников и новых врагов. Удивительно, но ты сумел найти главного противника сидя у него же под носом, когда мы перебрались в Гарлем. Асир, Древний оборотень, что наводил ужас одним своим именем, был не рад, когда по соседству поселились несколько новых семей из Англии, которые хотят установить собственные порядки. Впрочем, пока у меня получилось сыграть на обе стороны, удерживая шаткий нейтралитет внутри этого района, предлагая свои зелья местной стае в качестве небольшой компенсации за беспокойство.
Вся остальная часть биографии целиком и полностью на твое усмотрение.

Отредактировано Pandora Marois (2020-11-01 20:40:16)

РАЗЫСКИВАЕТСЯ тот, кто умер и воскрес
Magnus Gilmour (Igor Demidov)

персонаж и отношения

Расскажи мне, каково это. Не про смерть, о ней я и сама знаю немало. Расскажи мне, каково это - вернуться. Вернуться с того самого слоя Сумрака, которым пугают детей да зеленых Дозорных. Каково это - переступить черту, из-за которой, как принято считать, нет возврата. Каково это - посмотреть в зеркало и увидеть в отражении совершенно чужого человека. У тебя другое лицо, но все та же улыбка. У тебя другие глаза, но все тот же теплый взгляд с легким прищуром, от которого у меня мурашки бегут по спине. Даже спустя восемьдесят лет нашего знакомства. У тебя другое тело, покрытое иными рисунками и шрамами, но это все еще ты. Ты ведь все еще тот же человек, правда? Ты ведь все еще Игорь Демидов - тот самый парень, что жил в соседней квартире на той же лестничной клетке, что и наша семья после переезда? Тот самый парень, что помогал мне с экзаменами для поступления в Медицинскую Академию, защитил однажды от хулиганов и отругал за мою безответственность, ведь нельзя же ходить одной так поздно по темноте. Тот самый парень, который радовался и одновременно с тем злился на меня на чем свет стоит в день нашей встречи на фронте. Радовался, что живая, конечно, а злился, что вообще оказалась тут, что не послушалась отца и не отправилась вместе с матерью в эвакуацию. Тот самый парень, что сходил с ума от горя, получив весть о моей смерти в 44-ом, а, спустя несколько лет, когда мы встретились в коридорах здания Ночного Дозора в Москве, хранил молчание, не в силах справиться с собственными эмоциями. Радость от этой встречи была велика, но обида на то, что заставила считать себя мертвой, не меньше. Нам понадобилось несколько лет, чтобы снова стать друзьями. Чтобы снова научиться доверять друг другу, залечить старые раны и позабыть обиды. Чтобы я, наконец-то, смогла смотреть на тебя без стыда, а ты снова привык к тому, что я жива и все время кручусь где-то под боком. Я была влюблена в тебя и отчаянно помнила те времена, когда мне казалось, что ты отвечаешь взаимностью, но, потеряв меня однажды, ты понял, что боль эта слишком велика и пережить ее во второй раз, вероятно, тебе не по силам. Потому ты решил не сближаться со мной слишком сильно, держаться на расстоянии, насколько это возможно, оставаться мне другом, товарищем и коллегой, который всегда будет рядом и придет на помощь, но который никогда не впустит меня больше в свое сердце. Я наблюдала за тобой со стороны. Страдала, конечно, когда ты заводил очередной роман, ревновала, когда местные девушки с тобой флиртовали, злилась. На себя, на тебя и на всю эту глупую любовь, которая так и жила в моем сердце, лишь мешая. Но ничего не могла с ней поделать, а ты оставался холоден ко мне. По крайней мере, так мне казалось, ведь все сдвинутые шкафы, убитые тараканы и починенные ящики стола твоей заботливой рукой, я воспринимала как проявление дружбы. А ты упрямо делал вид, что так оно и было. Это длилось вплоть до 2013 года. До того самого дня, когда древнее проклятие едва не лишило меня жизни. "Едва", потому что мне хватило ума найти помощь в доме Елизаветы - Темной ведьмы вне категорий, к которой с большим подозрением относились оба Дозора и, как выяснится в дальнейшем, совсем не зря. Я, вопреки многочисленным инструкциям на этот счет, водила с нею довольно теплое знакомство, не видя в ней явной угрозы и не желая создавать себе врага на пустом месте. Именно тебе Елизавета позвонила в тот вечер сообщить о случившемся. Именно ты провел следующие пару суток, сидя у стола, на котором я спала, дожидаясь моего пробуждения. И именно тогда ты решил, что потерял и так слишком много времени, терзая нас обоих своей "дружбой". Больше так продолжаться не могло. Надо было почти умереть, чтобы мы оба открыли друг другу, наконец, свои чувства. Что ж, "умирать" мне было не впервой, но именно тогда мы поклялись друг другу, что будем жить вечно. Влюбленные часто дают друг другу клятвы, которые не смогут исполнить, правда ведь?

Октябрь 2019-го года стал поворотным не только для нас, но для обоих Дозоров Москвы. Елизавета, что спасла мне жизнь несколькими годами ранее, сняв проклятие, собрала вокруг себя круг учеников, которых учила не только магическим премудростям, но и тому, что Иным необязательно носить на себе клеймо Дозоров. Она желала привить им мысли о свободе и во многом преуспела. Ее Ковен активно разрастался, собрав в себе не только перспективных молодых Иных, но и значительное количество высокоуровневых Иных разных мастей, что не могло не взволновать Дозоры. В Ковене и Елизавете они видели угрозу. А угрозы, как известно, необходимо устранять как можно раньше. Дневной и Ночной Дозор объединились ради общей цели и собирались уничтожить Елизавету с ее последователями, многие из Дозорных, узнав об этом, воспротивились решению руководства, углядев в этой операции нечто сродни геноциду. Мы с тобой и еще парой людей из оперативной группы, главой которой я к тому моменту стала, были в их числе. В тот день мы сражались на стороне Ковена, не желая участвовать в карательной операции, будучи палачами. В тот день погибли многие. И Елизавета в том числе. Нам же пришлось бежать.

Так мы оказались в Нью-Йорке.
Нью-Йоркский Ночной Дозор был наслышан о произошедшем в Москве, но тесных отношений с российскими коллегами не имел. Вирсавия же, как новый Глава Ночного Дозора, испытывала нехватку опытных кадров, а потому приняла в свое учреждение группу бежавших русских, посчитав, что готова дать им второй шанс, ведь, в случае чего, от нас всегда можно легко избавиться. Или сдать российским коллегам - наладить дипломатические отношения никогда не бывает поздно. Мы приехали, чтобы начать новую жизнь, но новую жизнь начала Елизавета, которую Сумрак посчитал более верным вернуть к жизни... мы шутили, что древняя ведьма со своим скверным характером не смогла ужиться даже с мертвецами на шестом Слое, но не слишком громко и не при ней, конечно же. Дружба дружбой, а инстинкт самосохранения никто не отменял. Именно мы с тобой обнаружили воскресшую Елизавету, лишенную памяти, при патрулировании Гарлема. Мы вернули ее в Ковен. Мы скрывали это от своего нового начальства. Мы оскорбили тем самым Вирсавию, когда правда всплыла на поверхность. И мы за это поплатились.
Восстановление воспоминаний Елизаветы стало главной задачей, как для Ковена, так и для Ночного Дозора. Ведьма, обладающая такой силой, не имевшая ни малейшего понятия о том, как с ней управляться, была бомбой замедленного действия. Бомбой, способной стереть с лица земли половину Нью-Йорка. Именно поэтому было столь важно восстановить память Елизаветы и именно поэтому нас отправили в Москву отыскать утерянные артефакты, в которые ведьма заключила часть бесценных воспоминаний и умений. Путь в Москву после нашего предательства нам был заказан, но отказаться мы не могли. Я - не могла. Я подозревала, что Вирсавия отправляет на это задание неспроста именно нас. Я догадывалась, что это личное, что это мое наказание, что, если откажусь, то будет только хуже. И я знала почти наверняка, что кто-то из нас не вернется потом в Нью-Йорк. Единственное, чего я не знала, что это будешь ты, ведь "умирать" в нашей паре было моей "обязанностью"... Но в этот раз ты решил взять ее на себя.

Не знаю, на кого я злилась больше. На Вирсавию, которая нас подставила и сдала наш приезд московскому Ночному Дозору. На себя за то, что не уберегла тебя. Или на тебя за то, что нарушил данную когда-то клятву. Ты умер у меня на глазах. И я вряд ли когда-нибудь смогу стереть картину твоей смерти из своих воспоминаний. Думаю, этот кошмар будет мучить меня до конца дней. Моему горю не было предела. Я не до конца осознавала, что творю. Произошло слишком многое после твоей смерти, чтобы я могла оставаться в Ночном Дозоре. И я не осталась. Как и ты не остался на шестом слое Сумрака, вернувшийся, благодаря Елизавете, которая ревоплотила тебя в теле смертного.

И вот ты снова стоишь передо мной.
У тебя другое лицо, тело, голос и имя.
Так скажи мне, ты все еще тот же человек, Игорь? Тот, кого я полюбила когда-то однажды и навсегда?
Или ты уже Магнус и нам лишь предстоит узнать друг друга, чтобы решить, как жить дальше?