Подумаешь, немно-о-о-о-ожечко косякнула на очередном задании. Никто ведь даже не умер. Никого даже не ранили. Почти. Плечо быстренько залечил брат каким-то заклинанием, дело доработали целители. Никто даже не успел узнать. Наверное. К тому же, Беренис очень убедительно врала в отчете, который направила в административный отдел. Мэтт заставил ее это писать в наказание за беспечность и созерцание «картинок в голове» вместо того, чтобы созерцать Темного третьего уровня, который, учитывая разницу в силе, легко мог бы ее убить, не подоспей Рассел вовремя. Но Рассел подоспел, Темный ее не добил и то, что Беренис даже не могла сама встать и лежала на земле, истекая кровью, глядя стеклянными глазами в темнеющее небо, казалось сущим пустяком. Ведь потом Мэтт ее поднял, отнес в машину, что-то орал про пробки и то, что она умрет. Глупости, иными словами. Берри отлично себя чувствовала уже через пару дней.

Ничто не предвещало беды. Никто ведь даже не узнал о происходящем. О произошедшем. Задание было выполнено, Темного доставили в Дозор, было разбирательство, он никому не рассказал о том, что ранил Светлую оперативницу, потому что не хотел копать себе могилу. Его можно было понять. Беренис понимала, потому что не хотела никаких вопросов, особенно от главы оперативного отдела – мерзкого Бишопа, ненавидящего всего и всех, с тех пор, как начал меняться руководящий состав, от мадам Вирсавии до главного архивариуса. Да, Бишоп отлично знал, что это значит. Что ему, даже со всеми годами его выслуги и работы на пользу Дозора, не придется здесь долго задержаться. Он был ярым сторонником Огмы, Огма был ярым сторонником нежелания конфликтовать с Дневным Дозором и мешать ему править свой бал в Нью-Йорке. Мадам Вирсавии такие были не нужны, общаясь с Беренис и со всей их оперативной группой, она весьма четко дала это понять. Каннингэм весьма четко это усвоила и теперь надеялась на то, что ее всеобъемлющий энтузиазм защитит ее от негативных последствий и провального для нее задания, и наглого вранья в отчете.

На какой-то момент Берри и впрямь показалось, что пронесло. Она понимала, какое время примерно требуется для того, чтобы дело прошло от оперативного отдела до отдела административного, там пробежались по нему глазами и поставили синий штамп «закрыто», или красный «засекречено», а затем отправили в архив. По ее представлениям история операции уже заняла почетное место на самой дальней полке архива, ведь дело-то было плевое, для дураков, поэтому они все прекрасно (или не очень) справились. Иными словами, Каннингэм не ждала уже никаких последствий и успела здорово расслабиться, когда секратрша Бишопа с надменным лицом зашла в комнату отдыха и передала какую-то бумажку Расселу.

- Что там? – поинтересовалась Берри первая, надеясь, конечно, на то, что это было очередное задание, но… Это не было очередное задание, потому что брат сосредоточенно пробежался глазами по строкам на белой бумажки, неприязненно хмыкнул и передал ее сестре, давая ей возможность самой насладиться плодами своих ошибок на задании. На задании, на которое Уорд вообще не хотел брать свою малышку-сестру, а в итоге взял, пожалел и чувствовал себя невероятно виноватым, хотя не был ни в чем виноват. Надо же, какой удивительный и непозволительный для главы оперативной группы парадокс.

- Меня вызывает мистер Вудс? – девушка нахмурилась, перечитав бумажку еще раз, но как только это произошло, она прямо в руках у волшебницы обратилась в прах. Еще и самоуничтожающаяся? Как мило. Чтобы никто не узнал, куда именно ее вызвали и кто. Но все равно все узнают! Беренис сама и расскажет! Ведь ее никогда не вызывал никакой мистер Вудс. Потому что она и не знала никаких-таких мистеров Вудсов, - Кто такой мистер Вудс? – растерянно пройдясь взглядом по братьям, спросила девушка, не зная, что ей теперь делать и думать.

- Это новый глава административного отдела. Ты на его имя должна была писать свой отчет, - послышался голос одного из братьев за спиной и глаза девушки расширились до размера блюдец, ведь она недавно сдала отчет и он точно был написан не на имя мистера Вудса. Кажется, переживать о задании теперь было не нужно, ведь ее, очевидно, вызывали из-за незнания нового главы отдела. Иного объяснения не было. Ведь кем бы ни являлся этот самый Вудс, он точно не мог знать, что она наврала. Не мог ведь?

- Ладно. Идите обедать без меня, - задумчиво заключает Беренис и вспоминает, как вообще ходить в административный отдел. Ей приходится поочередно нажать все кнопки в лифте, прежде, чем узнать, что административный на двенадцатом и выше только Бог, то бишь, аналитики и этаж мадам Вирсавии с кучей бюрократов и офисных крыс.

- Здра-а-а-ствуйте, - протянула Беренис в приемной, сверившись с табличкой на двери, - Меня вызвал мистер Вудс. Я – Беренис Каннингэм. Могу я войти? – интересуется у секретаря девушка и та уверенно кивает, после чего докладывает начальнику о прибытии визитера.

- Да, прошу, выходите. Мистер Вудс готов Вас принять. Желаете чай, или кофе? – спрашивает девушка, подходя к автомату и оперативница просит у нее кофе с молоком. Раз уж она осталась сегодня без обеда и даже намека на него.

- Мистер Вудс? – она переступает порог кабинета и прикрывает за собой дверь, - Беренис Каннингэм, оперативный отдел, группа Рассела Уорда.

Не надо было врать, но думать об этом было уже поздно. Не надо было выдумывать, но было уже поздно. Не надо было идти на это идиотское задание, но было уже поздно. Вообще, исправлять все случившееся, было уже поздно, а Рассел говорил, что в таких случаях нужно просто успокоиться и принять все происходящее, как данность. Ничего уже нельзя было сделать, ничего нельзя придумать. В конечном счете Беренис ведь понимала, что гипотетически она могла попасться в любой момент. В практическом же смысле попасться тот, кого никогда не ловили, не мог. А за Каннингэм хоть и пристально наблюдали, никогда не стремились ее ни на чем подловить, потому что знали, что это бесполезно. На штрафы ей было плевать, бить ее было нельзя, выставить из Дозора тоже. Не только потому что она пророк, но в довесок еще и потому что вместе с нею совершенно точно ушли бы все ее братья, а потерять такую оперативную группу здесь никто не мог.

Беренис глубоко вздохнула, закрыла глаза и переступила порог мистера Вудса. Сердце тяжело бухало в груди, хотя волшебница убеждала себя в том, что ей все равно ничего не будет. И отчеты она заполнять правдиво тоже не начнет, потому что самому же административному отделу это и не понравится. К чему все эти глупости? Им всем? К чему этот фарс? Мистер Вудс собирался ее наказывать? В таком случае, ему следовало поберечь силы, потому что это будет очень и очень непросто. И чем дольше Беренис об этом думала, тем более воинственно она себя настраивала, насколько это вообще было возможно, учитывая, что она никогда не общалась с начальством, это всегда делал брат, всячески выгораживая сестру и что именно говорить в таких идиотских случаях, в которых никто не должен был участвовать, Беренис не знала. Зачем Вудс вообще ее вызвал?! Ее начальником был мистер Уорд, мистер Уорд ей все простил в секунду, когда бежал с окровавленной Беренис на руках по коридорам Дозора, и никто больше не смел ничего с нее спрашивать. Особенно какой-то там глава административного отдела!

Беренис открывает сначала один глаз, а затем второй. Мистер Вудс, который в ее представлениях уже успел превратиться в огромное летающее чудовище взирал на нее с толикой удивления. Никаким чудовищем он не был, а был вполне себе привлекательным мужчиной средних лет, одетым с иголочки и таким аккуратным, что снова становилось немного страшно. Так было у одного маньяка, которого они поймали в девяносто восьмом. Только у него вместо всех этих папочек, листочков, ручек и файликов в ряд и под номерами лежали инструменты его пыточной. Вудс был что-то вроде этого, только пытал, кажется, формализмом и бюрократией. В его присутствии, всего такого аккуратного, сдержанного, с иголочки, Беренис чувствовала себя неловко. Даже за свои любимые белые кеды, потому что на фоне этого вычищенного до блеска пола, они казались недостаточно белыми. Может быть, ей стоило все-таки остаться в отделе, а сюда прислать Рассела?

- Пожалуйста, - как-то машинально отвечает Беренис и практически падает в кресло напротив мистера Вудса. Она косится на него с большим подозрением, а затем берет со стола печеньку из вазочки и каким-то нелепым образом засовывает ее себе в рот целиком, испытывая чрезвычайную степень волнения. Прожевать сразу не удается, на это уходит время, но Каннингэм старается взять себя в руки и держать так крепко, как это возможно в ее текущем положении.

Слова Грегори доходят до мозга как-то не сразу, так что какое-то время Беренис сидит в своем кресле, глядя на мужчину с явным недоумением, как если бы вообще не понимала, что он такое ей говорит. Но на самом деле, она понимала. Не понимала Беренис другого. Почему этому человеку никто не объяснил, что она вообще может написать в отчете всякую нецензурщину и про розовых единорогов, а он должен сделать вид, что не заметил? Он явно новенький, совершенно точно, но это ничего страшного. Она сейчас отойдет от ощущения, которое в простонародье называлось «поджилки трясутся» и непременно ему все объяснит, расскажет и разложит по полочкам. Ей совсем несложно. К тому же, он, наверное, никогда не встречался с пророками же, да?

- И-и-и? – чуть заикаясь, протянула Беренис, глядя прямо на мужчину и не сводя с него пытливого взгляда голубых глаз, - Что? И что? – повторила она. Ну да-да, она наврала в отчете. Они так постоянно делают. Просто до Вудса никто не стремился поймать группу Уорда на этом, прекрасно понимая, что к чему.

- Какой именно у Вас ко мне вопрос, мистер Вудс? – наконец, собравшись с мыслями, спросила девушка, выпрямившись в кресле и до конца прожевав печеньку. Ни к чему было растягивать это неприятное мероприятие, а Грегри начинал как-то сильно издалека.

- Да, Вы совершенно правы, я наврала в отчете. И делаю так каждый день. Вам еще не сказали? Я – пророк, со мной регулярно случаются неприятности на заданиях и чтобы не портить общую статистику, я вру в наших отчетах. Хотя вообще-то, обычно врет мой брат, я редко заполняю бумаги, так как по рассеянности могу написать какую-нибудь ерунду, - она пожимает плечами, закончив тараторить, и берет еще одну печеньку. Но подумав всего секунду, кладет ее на место.

- Вы это хотели услышать, мистер Вудс? – тихо, неуверенно спрашивает девушка, - Что я вру в отчетах, знаю, что вру и не стесняюсь этого? Тогда, вот Вам мое признание. Хотите, я могу написать объяснительную? – интересуется она, склонив голову к плечу, - Понимаете ли, в чем дело. Максимум, что со мной случится – меня заставят драить толчки во всем оперативном отделе за мое поведение. Или оставят дежурить на всю неделю, но Рассел все равно этого не позволит и отправит меня домой. Никто и ни за что меня не уволит и не отстранит. У вас вон там, - она указывает пальцем на стол Грегори, - Личное дело мое. На нем – две красные метки. Одна из них говорит, что я – Иная во втором поколении со ссылкой на личное дело моего отца, другая, что я – пророк. Второе же является причиной, по которой мисс Вирсавия скорее скормит мистера Бишопа крокодилу, чем уволит меня.