День начался с того, что Грег проснулся в постели с ослепительной блондинкой, хлопнул ее ладонью по заднице и, будучи джентльменом, любезно вызвал ей такси после душа. Отличное начало дня продолжилось горячим и бодрящим кофе, совершенным сэндвичем с вялеными томатами и бодрой прогулкой по еще не засыпанному людьми городу до здания Ночного Дозора. Все знали, что в своем отделе Вудс приходит раньше всех, уходит позже всех, а если было бы можно, вообще поселился бы на работе. Но было нельзя, он не поселился, к тому же, отлично понимая, что смешивать обычную человеческую жизнь [и была ли она у него?] с работой – верх непрофессионализма и глупости. Он ненавидел и то, и другое. А еще лень, неаккуратность, непредсказуемость, спонтанность, импровизацию, наивность, неумение заполнять бланки, считать, вести учет по алфавиту и вести себя тихо. Иными словами, работать в отделе Вудса было непросто, но к счастью, в большинстве своем, сотрудников ему никто не навязывал, свою команду он собирал сам, и большая ее часть прибыла из Англии.
В отделе царит абсолютная тишина, даже двое дежурных здороваются с боссом, но продолжают сидеть на своих местах. А чего бы им вставать? Он сам увидит результаты их работы в компьютере, прочтет, одобрит и загрузит в систему. Прочтет, одобрит и загрузит. Ведь эти двое идиотами не были, а не быть идиотами, это уже половина успеха в административном отделе. Еще можно было быть скрупулезным, аккуратным, придирчивым  к деталям, внимательным, осторожным, последовательным и организованным. Иные люди здесь, собственно, и не работали. Вудс не мог бы допустить иного. Потому что допусти он иное, просто сошел бы с ума. Может быть, еще свел бы с ума коллег и начальство. Его можно было понять. Они ведь не в Англии, где все априори квадратно и покрашено, ведь подавляющее количество сотрудников смотрят на мир его же, Грега, глазами.
Приемная главы административного отдела еще пустует. Секретарь придет только в десять. Кабинет заместителя из приемной налево, пустует тоже, потому что заместителя Вудс себе так и не нашел, а на письма с предложениями из Лондона перестал отвечать после третьей отклоненной кандидатуры. Кому здесь нужны были желторотые дурочки и дурачки? У Вудса не было времени, чтобы их учить. У него вообще ни на что не было времени!
Мужчина  аккуратно ставит свой портфель на подставку для сумок, снимает пальто, вешает его в шкаф, садится и включает компьютер. Пока грузится система, он успевает развлечь себя проверкой вчерашних документов на предмет раскладки их по алфавиту. Секретарь справился безупречно, недаром он искал его целый год. Бывают же люди. Грег аккуратно раскладывает все по папкам. Обычно он не занимался этим сам, но теперь можно было считать, что он делает это в благодарность за профессиональную работу секретаря. Хотя на самом деле, потому что считал, что к новому рабочему дню его стол должен быть пуст. Теперь он пуст, можно было начинать работать.
Вудс проверяет ночные бумажки, сопоставляет их с отчетами оперативных групп и аналитиков, направляет замечания и тем, и другим, уже думает перейти к рекомендациям относительно формальных правил поведения при той или иной ситуации на задании, когда в кабинете включается селектор и ровный голос секретаря сообщает: «К вам мисс Линч, мистер Вудс».
Грег на секунду зависает. Он понятия не имеет, кто такая мисс Линч, что она здесь делает и почему она к нему. Мужчина роется в памяти, чтобы, не дай Бог, не обнаружить в ней, что он мог, что-то там забыть. Но нет. Ни в заметках секретаря, ни в планере, ни в ежедневнике нет ничего, что указывало бы на визит загадочной мисс Вудс. Молчание затягивается, так что секретарь добавляет: «Она говорит, что будет вашим заместителем».
Заместителем?! Мужчина даже вздрогнул. Он секретаря себе искал год, а тут заместитель. Какая-то чокнутая девчонка пришла на собеседование, на которое ее никто не звал? Вышвырнуть ее из здания! Но порыв мгновенно пресекается. Как-то же она сюда попала. Что-то подсказывало Вудсу, что это вовсе не потому что она – агент «Орифлейм» по продажам. Нужно было выяснить. А то так можно было вышвырнуть из кабинета, кого не следовало.
- Пусть войдет.

Это, блять, еще что такое? Вот именно так. Это. Блять. Еще. Что. Такое? Вообще-то, джентльмены не выражаются. Не говорят ничего, что нельзя написать, или напечатать, не используют лексику, за которую потом становится стыдно. Но по какой-то необъяснимой для нормального человека причине, в словарном запасе Грегори Вудса было бесконечное количество эпитетов, крепость которых была намного выше, чем чай, который он пил на обед и виски, который он пил на ужин. Приличные дамы в его обществе могли бы в одно мгновение лишиться чувств, не успев даже покраснеть. К счастью, Грег был хорошо воспитан, чтобы держать язык за зубами при приличных дамах. Но являлась ли таковой девушка, что стояла теперь на пороге его кабинета и говорила какие-то дикие и бессмысленные вещи, Грег точно не знал. Но предполагал, что вряд ли. Ведь только очень неприличные дамы могли вести себя так в его отделе, где безупречный порядок был не только в сложенных по алфавиту бумажках, но и в строгом регламенте последовательности действий. В случае с юной мисс [может, и не очень юной, она ведь была Иной] начать следовало с сообщения ему на почту, потом со звонка его секретарю, назначения даты встречи и начала визита за двадцать минут до назначенного, чтобы непременно все успеть. А это… Что это? Точнее, это, блять, что еще такое?!
Но вообще-то это было не «что». Это была «кто». И кто была очень даже симпатичной молодой девушкой, улыбчивой, светловолосой, высокой и стройной. Одно только это в сумме требовало от Вудса уделить ей хоть какое-нибудь внимание, а не заставить развернуться и уйти, оформив запись на месяц вперед, чтобы встретиться, когда луна будет в шестом доме, в козероге напротив тельца. Он понятия не имел, что это значило, но, кажется, нечто подобное слышал позавчера в такси, возвращаясь домой уже под утро. Короче говоря, эта малявка здесь не была ему нужна ни к черту, а особенно учитывая, что ей, очевидно, требовалась помощь санитаров из известного ведомства. Только сумасшедшая, абсолютно умалишенная особа могла, стоя впервые на пороге его кабинета, заявлять ему такое. Нет-нет,  ТАКОЕ.
Это как если бы вдруг к вам пришел уборщик в костюме клоуна и заявил, что собирается дрессировать у вас слонов. А у вас и слонов нет, и костюм клоуна здесь неуместен, потому что вы работаете в «метрополитен-опере», и уборщик у вас уже имеется свой. Вот так было и у Вудса. Открытой вакансии заместителя он не имел, не собирался ни в далеком, ни в близком будущем брать на нее женщину, а еще не разговаривал с теми, кто не соблюдал регламента и иерархии. Она с ума сошла вот так сразу приходить к нему в кабинет?!
Но вместо того, чтобы сходу начать орать, Вудс подался вперед, облокотившись ладонями о свой рабочий стол. Он сузил глаза, разглядывая тощую девку, а затем опустился обратно в кресло, выпрямившийся, как струна.
- Добрый день, мисс Линч, - прохрипел, больше прорычал Грег, не сводя пытливого взгляда темных глаз с девушки, - Скажите, вы принесли свои документы, включая трудовую книжку, вид на жительство, медицинскую карту и справки форм 56-12-х, 41-у, 44-г, 89-19-с? К последней я требую полный протокол посещения квалифицированного врача-психиатра со стажем не менее 25 лет, потому что если вы вменяемая, то я не знаю, как еще объяснить столь фееричное ваше появление в моем отделе, - четко, твердо, почти отрывисто выговаривает Грег, глядя на девчонку беспрерывно, разве что, иногда моргая.
- Кто вас прислал, с чего вы взяли, что можете здесь работать и почему вы решили, что можете приходить без предупреждения? Мы здесь занимаемся серьезными вещами для больших ребят. А это требует порядка, слаженной работы и понимания алгоритма, - с точки зрения Вудса, который уже дважды подумал о том, что у него как раз не хватает сотрудников по фамилии на букву «л», эта девчонка ничего не понимала, не понимает и не сможет понять. Просто потому что она молода, неопытна, безнадежно плохо воспитана и не соблюдает проформу.
Кто, помилуй Бог, мог работать в этом отделе, обладая такими качествами? Ведь Грег, как известно, ненавидел лень, неаккуратность, непредсказуемость, спонтанность, импровизацию, наивность, неумение заполнять бланки, считать, вести учет по алфавиту и вести себя тихо. По всем этим пунктам новоявленная гостья промахивалась по полной.

Бомба в голове Грегори затикала в момент, когда вместо того, чтобы дать ему в руки папку со своим личным делом, девчонка уронила его и все эти листочки разлетелись по кабинету, нарушая на мгновения идеальный и безупречный порядок рабочего места. Мужчина даже дернулся, сжав губы, которые от этого стали еще более тонкими, а выражение его лица – еще более угрожающим. Мисс стала собирать свои пожитки, но пара бумажек все равно остались валяться под столом, вытерпеть это не представлялось возможным, а потому, Вудс вынужден был встать из своего кресла, поднять эти листы и положить их поверх протянутых ему документов. Он с трудом сдержал позыв впихнуть эти бумажки девчонке в лицо, но ему пришлось, потому что показывать свое раздражение на рабочем месте мог бы какой-нибудь клерк средней руки, но никак не руководитель отдела.
Бомба в голове Грегори взорвалась, когда он все-таки раскрыл личное дело мисс и понял, что она даже не соизволила привести его в надлежащий вид, разложив документы в порядке значимости. Да и что значит «нет трудовой книжки»? А где она? Мисс Линч вообще где-нибудь работала до этого, или это просто еще одна персона, попавшая в Дозор по блату, либо благодаря своим именитым родственникам, либо благодаря какому-нибудь своему уникальному таланту. Но почему к нему в отдел? Каннингэм хотя бы торчала у оперативников и портила кровь Тьядору, а здесь что? Почему именно он?
Пассаж с «рисунком ключика» Грег не заценил. Поднял глаза от бумажек и посмотрел на Мойру, как на умалишенную, после чего папка с ее документами полетела по длинному столу в окружении нескольких стульев. Место для мини-совещаний, которые проходили в этом кабинете раз в неделю, каждую среду. Личное дело аккуратно доехало до края стола и остановилось на краю по самому центру, даже не думая падать. Вудс указал Мойре на стул прямо перед папкой.
- Нет, - наконец, заключил он на ее вопросительное «да» и «вот это вот все». Ни да, ни вот этого вот всего в этом кабинете не было. Вудс кинул в сторону Мойры ручку, надеясь, что ее реакции хватит, чтобы ее поймать, - Садитесь. Записывайте, - глухо заключил он, поднявшись и подойдя к окну, в которое стал смотреть с чувством глубокой тоски и средней степени раздражения. Неорганизованным хаотичным людям нечего было здесь делать. Какого хрена?
- Трудовая книжка, справки форм 56-12-х, 41-у, 44-г, 89-19-с, 1990-1-су, 1891-к, 99-у, медицинская книжка не позднее, чем трехмесячной давности, анкета, форму которой вы получите у моего секретаря, копия паспорта со страницей прописки, справка о доходах за последние три года, включая близких родственников, IQ тест Айзенка модификации 2012 года. Все это вам нужно предоставить на рассмотрение моего секретаря не позднее следующего понедельника, - он, наконец, взглянул на девчонку и раздраженно поднял голос, поняв, что она пялится на него совершенно бесцельно, - Записывайте, мисс Линч, записывайте! – мужчина провел рукой по своим волосам, раздраженно прикрыв глаза и досчитав до десяти. Спокойно, Вудс, спокойно. Она не сможет собрать никакие документы и можно будет отказать ей просто потому что есть основания не взять.
- Вот это, - он бросил взгляд на направление о работе, - Можете оставить себе. До следующего понедельника, разумеется, - он усмехнулся и вновь сел за стол, с явным намерением разобраться в этой нелепой ситуации. Может быть, он в пьяном угаре разрешил назначать в его отдел каких-то сотрудников? Или Лондон теперь возомнил США своей колонией в двадцать первом-то веке и вел себя с местным Дозором соответственно? Потому что иных объяснений этому абсурду придумать было сложно.
- Вирсавия, добрый день, - произносит весьма прохладно Вудс, глядя на стену над Мойрой, - У меня тут сидит молодая… Особа, которая говорит, что ее назначили сотрудником моего отдела. Да не кем-то там, а заместителем. Здесь два варианта. Либо ошиблась она, - он взгляну на Мойру очень внимательно, полагая, что она-то, да, очень даже могла ошибиться, - Либо Вы, мисс Фишер, - болтовня на том конце трубки довольно неуверенная, потому что Вирсавия, кажется, вообще не собиралась с этим разбираться. Заместители отделов мало ее интересовали, но просьба из Лондона была воспринята благосклонно ведь из Великобритании им помогали совсем немало, почему бы и не взять толковую девушку на хорошее место? Насколько толковой была девушка и была ли вообще, Вирсавия не знала и интересовалась слабо. Что и было понятно из контекста разговора и короткого «хотя бы дай ей шанс, одно собеседование». Грег вздохнул, покачал головой и нажал на кнопку отбоя.
- Вот, что, мисс Линч, - глухо заключил он, - Вы пришли в самый формализованный и официальный отдел всего Дозора. Чтобы работать здесь надо иметь математический склад ума, здравые позывы к аналитике и умение исполнять мои указания безупречно и безоговорочно. Мне сказали, что это место – Ваш последний шанс вообще остаться в Дозоре. Признаюсь, мне кажется, что шанс весьма сомнительный, но… Я намерен дать Вам попробовать, по просьбе мадам Вирсавии. А начнем мы с того, что Вы научитесь собирать личные дела. В первую очередь, свое собственное.

Это, наверное, было совершенно безнадежным. Вудс чувствовал себя идиотом. Идиотом, который заглянул на свою рабочую почту и увидел там двенадцать писем от главы своего бывшего Дозора. Там была информация и про мисс Линч, и про необходимость дать ей возможность показать себя в другой отрасли, и уговоры, и угрозы, и много всего еще. Вудс хотел спросить, какого хрена ему написывали на почту, когда для всего цивилизованного мира уже давно существовал мобильный телефон, но затем вспомнил, что сменил сим-карту, как только сошел с трапа самолета. Как раз для того, чтобы не случалось таких дурных историй, от которых он был вынужден, глядя на старания мисс Линч, ослабить галстук и вдохнуть побольше воздуха. Все равно ничем больше успокоить себя он не мог. Валерьянка была где-то в приемной, хлебать виски посреди рабочего дня не позволял регламент.
Вудса изрядно раздражало участие его британских коллег в формировании его отдела. Не сказать, чтобы это было не впервые, нет-нет, напротив. До этого момента административный отдел Вудс собирал исключительно самостоятельно, проводя по пятьдесят собеседований на неделе, после которых половина кандидатов убегали из ведомства в слезах. HR говорил, что вскоре в Нью-Йорке переведутся Иные, готовые работать, но Вудсу было наплевать. Он был готов урезать штат втрое. Лучше у него будут работать десять профессионалов, чем тридцать болванов, а эта девочка… Назвать ее идиоткой было бы лживо и подло, потому что на самом деле, Вудс ничего о ней не знал. Она была неорганизованной, неловкой, неосмотрительной. Но это ничего не говорило ее интеллектуальных способностях. Отказываться теперь все равно уже было поздно, надо было просматривать почту раньше. Но Вудс и просматривал. Свою новую рабочую почту. Напрочь позабыв о старой. Как и о работе в Великобритании в принципе. Будет уроком.
- Надеюсь, что так, мисс Линч, - отзывается на ее реплики Грег, не уверенный в том, что не пожалеет о своем решении. Ведь если он увидит еще раз личное дело, сложенное вот так, его точно хватит удар и никакой заместитель ему вообще будет не нужен.
- Анкету получите на выходе у мистера Аспена, этой мой секретарь. Не забудьте записаться у него на свободное время на понедельник. Лучше в первой половине дня, - Грег раскрывает свой ежедневник и записывает в нем что-то широким размашистым почерком.
- На сегодня свободны, мисс Линч, всего доброго.

Если кто-то думал, что Вудс забьет на всю эту историю и предоставит девчонке возможность самой рассказать о себе все, что она желает знать, этот кто-то очень сильно ошибался. Нет. Стоило мисс Линч уйти и Грегори распорядился о том, чтобы ему доставили ее личное дело, характеристики бывших руководителей и всех учебных заведений, начиная с детского сада. К среде все было готово. Вечером Грег задержался на работе, перечитывая многочисленные бумаги, знакомясь с потенциалом новой сотрудницы и… Все было как-то удивительно гладко. Даже ее последний руководитель, глава оперативного отдела Лондона, сообщал, что девочка прекрасна и талантлива, но слишком неуклюжа, чтобы работать оперативником. Слишком неуклюжа. Мог бы поучиться врать получше. За неуклюжесть мало, кого исключали из оперативников. Но еще меньше людей в оперативники попадали, будучи неуклюжими.
Это было интересно. Бессмысленно для отдела, но интересно. В конце концов, Грег решил, что он столько лет провел без своего заместителя, сможет провести еще столько же, главное, чтобы девчонка ничем не вредила. Пусть сидит себе в кабинете, ковыряет в носу, потом обязательно подметает свои козявки и моет пол влажной салфеткой, и сидит себе дальше. А когда надоест и все о ней узнает, вышвырнет обратно в Великобританию. Кажется, она бормотала что-то о том, что очень хотела вернуться. Он мог ее понять.
Новый понедельник наступил по плану. Так всегда случалось. Грегори всегда был готов.
В безупречно отглаженной белоснежной рубашке, черном костюме и отполированных до блеска ботинках он вошел в свою приемную и взглянул на сегодняшний график, сиротливо лежавший у него на столе. Встреча с заместителем главы аналитиков, встреча со старшими сотрудниками своего отдела, два собеседования, встреча с мисс Линч в 14-30. Превосходно.
Время до обеда проходит быстро, сам обед безукоризненно, как и всегда. Сэндвичи и суп-пюре не могли быть плохи, если не забыть обрезать у них корочки, а суп подогреть ровно до семидесяти градусов с погрешностью до семидесяти двух. Повесив себе на шею салфетку и расстелив такую же на коленях, Грег отобедал за закрытыми дверьми своего кабинета, прибрал за собой и отправил чистый и сухой ланч-бокс обратно в коробку. Снова встреча, снова долгие разговоры, окончание ровно в 14-25, о чем оповещает секретарь.
Мисс Линч пришла раньше, это было очень любезно с ее стороны.
- Добрый день, Мойра. Присаживайтесь, - обращается он к девушке, едва она появляется на пороге. Аспен тут же подает обеденный чай для своего начальника, наливает кофе для гостьи, а затем бесшумно удаляется, закрывая за собой дверь, - Мисс Линч, расскажите мне о причинах, по которым Вас уволили из оперативного отдела Ночного Дозора Лондона, - он задает вопрос в лоб, зная, что это обескураживает и лишает возможности придумать убедительную ложь.

То, что мисс Линч умеет удивлять, Грег не сомневался совершенно. Сомневался только в том, что это удивление может быть приятным. Собеседования в его отдел начинались с того момента, как потенциальный сотрудник входил сюда и, признаться, Вудс отлично понял за время своих попыток собрать отдел заново, почему в США назначают людей из Великобритании. Потому что в это дыре, в этой, с позволения сказать, заднице мира, попросту не было нормальных сотрудников. На собеседование к Вудсу вызывали уже всех подряд. Нынешних служащих Ночного Дозора, бывших служащих Ночного Дозора, стажеров, сотрудников других отделов, кто-то шутил, что скоро начнут набирать смертных, но до такого отчаяния Грег пока не дошел, все-таки сумев подобрать себе несколько подходящих кадров. Они, конечно же, в попытке устроиться на работу в административный отдел под руководством Вудса, прошли через ад и еще немало откорректировали в своей работе в процессе, но зато работали совершенно безупречно. В этом смысле мисс Линч не подавала никаких надежд. Ни капельки. А назначили ее не на какую-то третьесортную должность в стиле принеси-подай, а на заместителя отдела. Пытались назначить. Ведь Вудс сказал, что выслушает ее и рассмотрит ее кандидатуру, но ничего не обещал однозначно.
- Я догадывался, мисс Линч, - отвечает он на ее замечание о трудовой книжке, хотя тот факт, что Мойра не в курсе наличия у себя таковой, заставляет левый глаз начинать подергиваться. Грег уже мысленно пытается подобрать девчонке более или менее внятного наставника, который привел бы ее в надлежащее состояние, но дело кажется ему безнадежным, ведь как выяснилось ранее, Мойра была бывшим оперативником в Великобритании, а у них мозги вышибали еще в первые пару месяцев работы стажерами. Хотя, эта девушка вовсе не выглядела, как Дозорные вышибалы, даже напротив, в ней без особого труда угадывалась изящная английская леди – хрупкая, тонкокостная, высокая и потенциально элегантная. Потенциально, потому что хотя выглядела она сейчас вполне аккуратно, для административного отдела ей не доставало лоска и выверенной педантичности. Но Грег был готов поклясться, что даже в своем текущем виде, в среде оперативников Мойра могла быть и была звездой. Не от того ли ее вышвырнули из этого отдела? Хотя, кажется, главой лондонских оперативников был мужчина. А только идиот, а не мужчина, был неспособен оценить красоту и привлекательность этой женщины, удаляя ее от себя на непозволительно далекое расстояние. О, если бы только Грегори знал…
Он какое-то время сидит со стеклянными глазами и лицом, которое недвусмысленно отражает все страдания человечества. Грегу не верится, что это на самом деле происходит с ним. Что он действительно слушает эту девчонку. Что она, прости Господи, быть может, будет его заместителем. Следовало послать ее к чертям собачьим прямо сейчас, но Вудс уже знал, что Мойре пообещали, что если она и здесь не справится, ее уволят отовсюду, не оставив ей более ни единого шанса. Знал он и что ей обещали возвращение в оперативники только если Вудс напишет ей положительную характеристику. Можно было бы предположить, что Мойра и вовсе не хочет возвращения в оперативники и увольнение ее вполне бы устроило. Но будь оно так, ее бы здесь не было. Она бы не притащилась в эту дыру через океан, не стояла на пороге его кабинета, не стремилась бы к тому, чтобы он ее принял. Это подкупало. Подкупало такое острое желание остаться в Дозоре, несмотря ни на что. Подкупали ее упрямые старания. Подкупало наивное желание получить все-таки его одобрение, потому что это одобрение было ей очень нужно. Грег даже ощущал нечто похожее на сочувствие в этой своей сухой, бюрократичной душе, в которой было место одним бумажкам, формулярам и отчетам.
Результат теста на интеллект интересует Грега больше всего. Он ничуть не удивился бы, окажись, что мойра перепутала и там не сто двадцать восемь баллов, а двенадцать, или восемьдесят один… Но нет. Стоит ему открыть соответствующую часть резюме, разложенного, и впрямь не так уж и плохо, становится ясно, что Мойра не ошиблась. Ее IQ действительно 128 и это было не так уж плохо. Если честно, то совсем-совсем неплохо, что говорило о мисс Линч, как о волшебнице совсем не глупой, хотя, очевидно, и очень неловкой, лишенной всякого и столь необходимого их отделу формализма. Более того, она совершенно точно не понимала, как здесь вообще выстраивается работа и что для этого необходимо. Но этому, потенциально, можно было научиться. А под руководством Вудса – довольно быстро. Если только Мойра Линч желала учиться. Если только была к этому готова.
- Считаю, что возраст в пятьдесят лет это ничтожная малость для всякого Иного, так что на кафедру Вам пока рановато, мисс Линч. Разве что, Вы сами хотите уволиться из Дозора… - с надеждой начинает Грег, но затем сам себя осекает, включая логику. Нет, если она была здесь, она точно не хотела быть уволенной из Дозора.
Объяснение о причинах увольнения вызывает у мужчины недоумение. Интересно, девчонка лгала, или дело и впрямь обстояло так плохо? В таком случае, главе Дозора Великобритании следовало озаботиться увольнением еще и главы оперативников за высочайший класс непрофессионализма. Почему он вообще выдавал не профильные задания своей сотруднице? Кто ему вообще сказал, что он может делать, что-то подобное?
- И зачем же Вы искали маленького человечка? Кто дал Вам такое задание? – интересуется Вудс между делом, копаясь в папке с бумагами девушки, постепенно отмечая, что она и впрямь постаралась в этих своих поисках необходимых документах.
- Каковы ваши самые большие успехи на поприще оперативного сотрудника Ночного Дозора Лондона? – спрашивает Вудс, доставая из папки автобиографию девушки, и начинает неторопливо читать ее. Понимать, как видит сотрудник сам себя, было и оставалось чрезвычайно важным, особенно с позиции самокритики.
- Почему Вас направили именно в административный отдел, да еще и в США, как думаете? Проблемы с дисциплиной? Последний раз в такую ссылку отправили группу Уорда. Насколько мне известно, здесь она и осталась. Полагаю, что навсегда.